А мне подарок подарили!!!

Переведено для гордого пресмыкающегося на фикатон АБ - 2008! Чудо что такое

Всё выше и выше
Автор: Amy
Оригинал: Only to Rise Higher
Переводчик: IndiaFilm
Бета: Aldream
Пейринг: СС/ГП
Рейтинг: NC-17
Жанр: сложный вопрос
Предупреждение: АУ, ченслэш (17/14)
Саммари: жизнь четверокурсника Снейпа кардинально изменилась, когда в Хогвартс пришёл Мальчик-Который-Выжил
Дисклеймер: ни на что не претендую, герои – Роулинг, фик – автора
Разрешение на перевод: получено

Переведено для Nagini, которая хотела Снарри с ХЭ можно АУ

Снейп пошатнулся, когда чьё-то маленькое тело врезалось в него в коридоре. Обычные едкие замечания замерли на губах слизеринца, потому что он узнал в виновнике новую хогвартскую знаменитость – Гарри Поттера.

Поттер поднялся и пошёл было своей дорогой, даже не кивнув в сторону Снейпа, но такое пренебрежение наконец-то развязало Северусу язык:

– Слишком хорош для извинений даже если сбил кого-то с ног, Поттер?

Мальчик остановился и обернулся к нему презрительно скривленной миной:

– Что-то я и от тебя извинений не слышал.

– Это ты в меня врезался. Или ты считаешь, что во всем всегда виноваты слизеринцы? Как это по-гриффиндорски.

На какой-то миг лицо Поттера побагровело, но потом он тряхнул головой и парировал:

– Ага, можно подумать, ты иначе думаешь про гриффиндорцев.

И не добавив больше ни слова, отвернулся и побежал догонять своего дружка Уизли.

Маленький засранец так и не извинился.

читать дальше***

– Не могу поверить, что Гриффиндор сделал ловцом такого малявку как ты, – заметил Снейп, спустя почти три недели. На этот раз Поттер был один – торопился на тренировку в своей не по размеру большой квиддичной мантии. – Должно быть, они совсем отчаялись.

– Должно быть, – бодро ответил Поттер с непробиваемой ухмылкой. – А ты ловец Слизерина? – с любопытством спросил он. Это был первый раз, когда мальчик действительно обратил внимание на Снейпа, несмотря на то, что они постоянно пересекались в коридорах.

Снейп критически осмотрел гриффиндорца: от спутанных волос на голове – хотя вечно немытые не многим лучше вечно растрёпанных – до ног, обутых в нелепые кроссовки.

– Не потеряй башмаки, – уходя, таинственно произнёс слизеринец.

Снейп напомнил себе, что ненавидит этого маленького выскочку и не должен симпатизировать ему, что однако не помешало ему задаться вопросом, почему у Мальчика-Который-Выжил такая отвратительная обувь.

***

Поттер летал так, будто гравитации вообще не существовало, и Снейп терял драгоценные минуты в матче, наблюдая за его полётом. Мальчишка парил словно птица, переполненный радостью полёта и духом соревнования. Снейп тряхнул головой, избавляясь от ненужных мыслей. Он должен быть внимателен, он должен первый заметить снитч, иначе ему не поздоровится. Метла Поттера была лучше, и пацан почти ничего не весил, поэтому Снейп должен был полагаться на свое мастерство и сноровку, а не на скорость.

Вороватых взглядов, бросаемых на мальчика под видом слежки за вражеским ловцом, хватило, чтобы заметить, что метла Поттера начала вести себя странно. Он проклял Маркуса Флинта за глупость. Если выяснится, что это злой умысел кого-то из команды, они проиграют и матч, и Кубок, и накопленные с таким трудом баллы.

Северус сфокусировал взгляд на Поттере, на этот раз не таясь, и попытался скинуть проклятье, которое оказалось очень мощным. Единственное, что у него вышло, это на несколько минут, показавшихся вечностью, удержать метлу мальчика в состоянии парения. Когда Северус потерял концентрацию, парящие чары перестали действовать и Гарри полетел вниз. Снейп помчался следом, пытаясь сделать вид, что они просто преследуют снитч, но он так пристально следил за гриффиндорцем, что даже не заметил отблеска серебряных крылышек.

Никто не удивился больше Снейпа, когда Поттер выплюнул крылатый мячик на ладонь, после их дружного приземления кучкой на зелёную траву квиддичного поля, только чуть замедленного старой метлой Снейпа и почти рассеявшимися чарами парения.

– Ничего, в следующий раз повезёт, – сказал Снейп, пытаясь добавить в голос побольше злости.

На мгновение лицо Поттера перекосило от гнева, но когда сокомандники окружили его, раздражающе знакомая ухмылка вернулась на физиономию.

***

– Я знаю, что ты сделал, – сказал Поттер, скользнув на стул рядом со Снейпом в одной из заброшенных кабинок в самом конце библиотеки.

Снейп зевнул. Он выбрал эту кишащую пауками кабинку не случайно, и нет, не потому что ему очень нравились пауки, хотя некоторые из них были превосходны для зелий, и именно пойманные, а не купленные сушёными.

– Когда это, Поттер? Тебе надо быть конкретнее, если ты надеешься меня шантажировать, – спокойно ответил он. Его уже шантажировали однажды. Старшекурсник принуждал его таким образом к сексу, по иронии угрожая рассказать всем о его предпочтениях. Но Северус сильно сомневался, что Поттер узнает педика, даже если тот попытается стянуть с него рубашку.

Снейп мысленно вернулся к обсуждаемой теме, как раз вовремя, чтоб услышать слова Поттера:

– Во время матча.

Глаза Снейпа будто опустели, и он холодно спросил:

– Ты это о чём? О том, что я не поймал снитч до того, как ты чуть не подавился им?

Поттер тряхнул головой, а потом открыл книгу и вытащил кусок пергамента.

– Ты не дал мне упасть, – как бы между прочим заметил мальчик, и Снейп почувствовал, что его омыло облегчением, переросшим в другого вида тревогу. Одно дело попытка срыва матча и совсем другое – быть уличённым в помощи соперникам, по крайней мере для слизеринца.

– Не понимаю о чём ты, – со всей возможной небрежностью заметил Снейп. Он уставился в своё эссе по использованию камня безоара на протяжении веков, но в голову не приходило ни слова.

– Ты не такой плохой, каким хочешь казаться, – сказал Поттер, болтая ногами в воздухе. Эти кабинки предназначались для старшекурсников, и поэтому сидения были слишком высоки для поттеровских коротких ног. Правда сейчас, став взрослее, Снейп по опыту узнал, что столы были подходящей высоты для кое-чего другого.

Сглотнув, Снейп попытался избавиться от ненужных мыслей и вернуться к своей работе. Эссе должно быть готово к завтрашнему дню, и Слагхорн пообещал, что если он напишет что-то достойное публикации, получит досрочный зачёт.

Снейп наконец-то сосредоточился на мудреном разделе о недолгой моде у маггловской параноидальной аристократии на безоар, когда Поттер снова оживился:

– Какая разница между свежей полынью и сушёной?

– Свежая полынь может использоваться в защитных и профилактических зельях, тогда как сушёная в большинстве своём – как талисман от усталости и неудач, – автоматически ответил Снейп.

– Ух ты, спасибо! – поблагодарил Поттер, поскрипывая пером по пергаменту и снова начав болтать ногами в воздухе.

На Снейпа накатило чувство, что это будет долгий день.

***

Поттеру потребовалось почти две недели, чтобы снова поймать слизеринца в его пыльном убежище в библиотеке и, подбежав, плюхнуться на скамейку рядом со старшим мальчиком так, будто он делал это каждый день.

– Ты мне поможешь? – спросил Поттер, вываливая вещи на стол с явным намерением остаться независимо от ответа Снейпа.

Слизеринец закатил глаза и неохотно ответил:

– Смотря в чём.

Северус надеялся, что уступка поможет быстрее избавиться от мальчишки, но не стоит проявлять излишнего рвения, а то от него потом не отвязаться.

Поттер начал болтать ногами.

– Ну, понимаешь, мы варили заготовки на Зельях на этой неделе, ну, как основу для других зелий, – начал он с хитринкой в глазах.

– Пока всё понятно, – осторожно сказал Снейп, давая понять, какого он мнения о поттеровском умственном развитии.

Несносный маленький вредитель посмел возмутительно ухмыльнуться:

– Так или иначе, Слагхорн сказал, что если мы убедим старшекурсника помочь, то сможем приготовить заготовки не только для школьных запасов, но и для собственного пользования. И я подумал, если ты за нами присмотришь… тебе ничего не нужно будет делать, абсолютно… то мы сможем приготовить и для тебя… пожалуйста!

Снейп вздохнул:

– И за кем мне предлагают следить? – спросил слизеринец, всё ещё колеблясь и помня, по слухам, о поттеровских успехах в зельеварении.

– Он сказал, что если мы кого-то найдём, то должны разрешить участвовать любому. Ну, это буду я, и Рон, и Гермиона, и Малфой тоже говорил, что хочет прийти, и Панси Паркинсон, – ответил Гарри с серьёзным выражением на лице.

– И почему же это Малфой сам меня об этом не попросил? – удивился Снейп, с подозрением отнесясь к внезапному желанию Поттера помочь не только гриффиндорцам, но и слизеринцам. Впрочем, вряд ли дополнительный запас зелий был для Малфоя чем-то интересным, хотя благосклонность Слагхорна – цель приемлемая.

Гарри пожал плечами и продвинулся по скамейке. – Я сказал, что спрошу тебя, – последовал ответ, и было ясно, что к этой конкретной теме они уже не вернутся.

Снейп задумался, скоро ли последует обязательный в таких случаях разговор с сокурсниками на тему неуместности помощи другим домам. Обычно такая беседа сопровождалась избиением и несколькими предложениями по улучшению участи собственного факультета. Он вздрогнул.

– Если Малфой придёт, думаю я тоже смогу, – как можно более непринуждённо произнёс Снейп. – Завтра после обеда. И не опаздывайте.

Улыбки Гарри было почти достаточно для того, чтобы прогнать тягучие тени воспоминаний от последнего внушения его дорогих сокурсников.

***

– Зачем ты послал Поттера делать всю грязную работу, Малфой? – небрежно спросил Снейп вечером того же дня. – Ты же прекрасно знал, что как только он произнесёт твоё имя, я не смогу отказаться.

Отказ был одним из многих талантов, прививаемых в Слизерине.

Малфой ухмыльнулся. – Ну, вы так мило спикировали вместе на матче, что я подумал, ты насладишься ещё одной возможностью быть к нему ближе, – злобно произнёс он, при этом окинув взглядом тело Северуса с ног до головы.

Снейп вздрогнул. Этот взгляд мог означать только одно: Малфой узнал о его предпочтениях. К счастью, Северус сомневался, что мальчик достаточно вырос, чтобы требовать тот же самый вид компенсации за сохранение его тайны. Придав взгляду как можно больше презрения, он заметил:

– Только помни, что я иду на это только ради Слизерина. Уверен, Слагхорн оценит, что мы поддерживаем менее удачливых.

Флинт засмеялся и похлопал Снейпа по спине. – Слагхорн будет счастлив, что ты наконец-то хоть что-то добавишь в школьную кладовую, а не наоборот, – заметил он.

Снейп с трудом изобразил пренебрежительную мину, игнорируя ослабевшие колени: – Никогда не делай ничего для других, если можешь сделать это для себя, – напомнил он один из неписаных девизов слизеринского факультета.

Все засмеялись, и сны Снейпа в ту ночь были наполнены торжеством и овациями. И улыбкой, превратившейся в поцелуй.

***

Гарри не последний раз посетил его убежище, и к концу года Северус почти с нетерпением ждал редких вечеров, когда его кабинка переставала быть настолько одинокой. Звонким голосом Гарри вопрошал обо всём, что взбредёт ему в голову, и Снейп рассеянно отвечал. Его сосредоточенность нарушалась болтанием маленьких ног в кроссовках, становящихся всё более и более изношенными с течением времени.

– Почему у тебя такая неподходящая одежда, Поттер? – спросил Снейп в один из таких вечеров, заметив, как напрягся Гарри. – Уверен, Мальчик-Который-Выжил может себе позволить что-то получше.

Поттер как-то сдулся, пожал плечами и отвернулся. – Другой у меня нет, – угрюмо ответил он, и Северусу показалось, что он пнул щенка.

Снейп наклонился, притворившись, что смотрит в эссе Поттера (сегодняшнее было на тему прав гоблинов в пятнадцатом веке) и положил тёплую руку ему на плечо. – Всё верно, – произнёс он и, пододвинувшись ещё больше, указал на ошибку. – За исключением этого. Его звали Эззграгг, два "з" и три "г".

– Ой, спасибо! – ответил Поттер, снова просияв и качнув ногами, хотя румянец ещё не полностью сошёл с его лица.

Снейп отодвинулся и, не сдержавшись, позволил себе мимолётную улыбку, прежде чем вернуться к задачам по арифмантике.

***

Ускользнувший от них в конце года Кубок школы стал неприятным сюрпризом. Снейп редко обращал внимание на сплетни, но по сердитым шепоткам сокурсников он узнал, что Поттер каким-то образом помешал Тёмному лорду возродиться и вернуть свою силу.

За слизеринским столом преобладали ярость и гнев, и Снейп знал, что отхватит своё, за то, что упустил снитч, как был уверен, что и всё остальные с их факультета получат за свой вклад в проигрыш.

– Не думаю, что это сыграло важную роль, – заметил он, вступившись не за себя, а за Лэйкли, который в этом году попал в большую передрягу в кабинете МакГонагалл. – Он дал им именно столько баллов, сколько было нужно, чтобы они выиграли. Так почему же вы думаете, что их количество имеет хоть какое-то значение?

Это изменило интонации в голосах сокурсников, так как общая нелюбовь школы к их факультету была старой обидой.

– Это ж Поттер, директорский любимчик. Чего еще ждать? – насмешливо сказал Флинт, достаточно громко, чтобы быть услышанным с другого конца стола.

– Даже Слагхорн подлизывается к нему, – последовал гнусавый едкий ответ одной из старшекурсниц.

Снейп наклонил голову и с мрачным удовлетворением продолжил есть. Статус собачонки Дамблдора, ещё больше укрепившийся в умах учащихся, вряд ли сделает жизнь Поттера легче, но это даст Снейпу нормально выспаться в последний день перед летом, а потом домой.

***

Снейп не сильно удивился, когда Драко Малфой – и деньги его отца – сменил его на месте ловца слизеринской команды. Снейп не был против, потому что в этом году ему предстояла сдача СОВ, а квиддич никогда не был для него большим, чем просто развлечение. Ну, ещё он был одной из немногих вещей, способствующих его привлекательности. Регулярные полёты на свежем воздухе придавали коже менее болезненный вид, тренировки развивали мускулы в хилом теле, не говоря уже о пользе дополнительного мытья волос. Однако, именно хорошие оценки, а не уход за волосами, помогут ему получить все желаемые ТРИТОНы, поэтому он со всей возможной любезностью передал своё место в команде Малфою.

Что действительно удивило, так это Поттер, однажды днём с метлой в руке и застенчивой улыбкой на лице остановивший его в коридоре. – Посоревнуемся? – предложил он. Когда Снейп скептически посмотрел на него, мальчик добавил: – Ты же теперь не в команде, так что это не шпионаж или что-то типа того. Я просто подумал, что тебе нравилось летать. Но если не хочешь, то ладно.

Снейп помолчал, а затем с любопытством спросил:

– Почему?

Поттер насторожился, а потом пожал плечами и просто сказал "потому", отчаянно пытаясь казаться равнодушным.

Северус рассмеялся и, потрепав мальчишку по голове, что, впрочем, не сильно повредило его "причёске", произнёс:

– Хорошо, Поттер. Я полетаю с тобой, просто "потому".

Улыбка гриффиндорца была неописуемо прекрасна, и именно поэтому все продолжали симпатизировать ему не смотря на фаворитизм преподавательского состава.

– Классно! – сказал мальчик, а потом, прикусив губу, окинул взглядом студенческую мантию Снейпа и стопку книг в руках. – Ммм, сейчас?

– Я возьму метлу и приду на поле.

Ситуацией можно было бы воспользоваться по-другому и хорошенько разыграть Поттера, но он был уверен, что не сделает этого, сам даже не понимая почему.

По крайней мере до того момента, как уселся на свою старенькую метлу и взмыл в небо. Простое наслаждение полётом… Только тогда Северус понял бесценность поттеровского подарка.

***

После совместных полётов и приготовления домашних работ Снейп решил, что они с Поттером стали практически друзьями. Он даже любезно разрешил гриффиндорцу и его друзьям работать с ним по ночам, в полученной для экспериментов классной комнате, способствуя при этом развитию своих знаний и улучшению оценок Гарри. В обмен на такую благосклонность Снейп пополнял школьные и свои собственные запасы, гоняя непоседливую троицу в лес за травами. Северус не входил в Клуб слизней, но Слагхорн знал, кто пополняет его запасы, а любая связь с Поттером была положительной в глазах окружающих. Если он так долго жил с равнодушным отношением сокурсников, то и терять было нечего.

***

К тому времени, как Снейп перешёл на седьмой курс, он привык к периодическим поттеровским вмешательствам в свою жизнь и даже привязался к мальчику. Объявление на сортировке, что в этом году не будет обычного квиддичного соревнования между факультетами, не сильно расстроило слизеринца, но он сочувствовал Поттеру, представляя, как тот отреагирует.

Мальчишка был предсказуем.

– Чем бы ни был этот Тримудрый турнир, я уверен, что он не лучше квиддича, – обижено произнёс Гарри, подойдя к Снейпу после ужина.

И когда он стал для него просто "Гарри"? Снейп вздохнул и молча повёл мальчика в один из заброшенных маленьких коридоров, который не удостаивали вниманием ни слизеринцы, ни гриффиндорцы. – Я буду летать с тобой, – сказал он, правда, имея в виду не только это.

Гарри просиял. – Я знал, что тебе это нравится, – произнёс он и, явно нахватавшись этого от Грейнджер, неуклюже обнял Северуса.

Снейп ощутил потребность в настоящей близости и притянул мальчика в крепкое объятие. Взъерошенная голова Поттера упиралась Северусу прямо в подбородок – гриффиндорец немного прибавил в росте по сравнению с прошлым годом. Гарри вздохнул и, простояв так ещё какое-то время, приглушенно сказал:

– Я рад, что ты вернулся.

Снейп улыбнулся, убив в зародыше желание поцеловать лохматую макушку, и мягко произнёс:

– Я тоже.

***

Жизнь скатилась в рутину из приготовления зелий, полётов с Гарри и избегания сокурсников, когда прибыла делегация участников Тримудрого турнира и перевернула его мир вверх тормашками. Хеллоуин всегда был странным периодом в жизни Снейпа. Наполненные празднованиями дни ещё с детства проходили мимо него. Не изменила такой ситуации и учёба в Хогвартсе. Но только не в этом году. За день до праздника в его жизнь ворвалось нечто новое.

Виктор Крам.

Сердце Снейпа забилось, как только студенты Дурмштранга переступили порог Большого зала. Все как на подбор крепкие молодые люди, которые ничего не знали о его репутации. И в самом конце шествовал всем известный человек и не самым приветливым взглядом окидывал местную публику, уставившуюся на него как на диковинку. Снейп был сражён наповал.

Он подумал – если учесть, что и в груди и в областях пониже всё сжалось, – что это даже лучше, чем быть сражённым Гарри.

Снейп был крайне удивлён, когда студенты Дурмштранга обосновались за столом Слизерина, а Виктор Крам к тому же сел рядом с ним. Малфой со своими громилами разместился напротив.

– Потолок красивый, – сказал Крам, ни к кому конкретно не обращаясь и, сняв тёплую мантию, устроился поудобней.

Снейп усмехнулся. Он только что закончил письменную работу для Флитвика на эту тему. – Это модифицированные зеркальные чары, – заметил он, чувствуя себя при этом назойливым, словно Грейнджер. – Они делают потолок трёхмерным и отражают небо над замком так, чтобы когда там идёт дождь, его можно было увидеть и здесь. Правда капли до нас никогда не долетают.

Крам выглядел впечатлённым, а щёки Снейпа окрасил нежный румянец.

– Очень красиво! – повторил болгарин, а потом протянул руку и произнёс: – Виктор Крам.

– Я знаю, – с усмешкой сказал Снейп. – Трудно было не узнать. Северус Снейп, – добавил он и крепко пожал протянутую руку. – Приятно познакомиться.

Крам, казалось, чего-то ждал, и его улыбка переросла в ухмылку, когда Снейп не стал перед ним заискивать, приставать с разговорами о квиддиче или клянчить автограф. – Очень приятно, – произнёс болгарин, и что-то в его голосе послало тёплые волны в области, о которых Снейпу вспоминать сейчас не хотелось.

Малфой вклинился в беседу, и последовали обязательные подлизывания и обсуждения квиддича. Северус усмехнулся, когда интерес Крама к нему вспыхнул с новой силой после упоминания Малфоем того, что он заменил юношу на месте ловца в слизеринской команде. Снейп молча ел, поглядывал на Крама так часто, как осмеливался, и размышлял, как одинокие молодые волшебники в однополых школах вроде Дурмштранга облегчали себе жизнь.

И конечно о том, заинтересует ли Крама идея сделать эти вещи с ним.

***

Спустя несколько дней после выбора Чемпионов у Снейпа появилась ещё одна возможность пообщаться с Крамом, как ни странно в библиотеке. Крам прятался за стеллажами и воровато оглядывался вокруг, а стайка его поклонниц кружила у столов. Снейп украдкой выглянул из-за полок и помахал, радуясь, что этого хватило, чтобы привлечь внимание болгарина, который к тому же крадучись проскользнул в его убежище.

– Сюда никто не придёт, – сказал Снейп и, поняв, как это могло прозвучать, засмущался. – Я имел в виду, что здесь тихо. Можешь спокойно заниматься, никто тебя не побеспокоит.

На губах Крама медленно проступала улыбка, и ноги слизеринца стали словно ватные. – Ты умный. Мне нравятся умные, – сказал болгарин и шагнул ближе.

Снейп сглотнул, но решил прояснить – если Крам вдруг пойдет на попятный, он всегда сможет сказать, что его неправильно поняли:

– Умные мальчики? – уточнил он, уставившись на широкий рот.

– Мальчики, девочки, не важно, – сказал Крам, придвигаясь настолько близко, что никаких сомнений в его намерениях не осталось. – Главное, умные, – добавил он, скользнув ладонью по руке Снейпа. – А тебе кто нравится?

Снейп застенчиво улыбнулся, чуть трепеща и всё ещё ожидания подвоха. – Мне нравишься ты.

– Умный, – проговорил ужасно заносчивый тип, но когда он его поцеловал, Снейп забыл обо всём.

Губы болгарина были немного обветрены, но это только добавляло остроты. Подтолкнув Снейпа назад, Крам приподнял его и посадил на стол, встав между его раздвинутых ног. Пробежав лёгкими поцелуями по лицу слизеринца, Виктор скользнул языком ему в рот. Снейп застонал, почувствовал жар, затопивший тело и совершенно новое чувство, когда целуешь кого-то, желающего тебя так же сильно, как и ты его. Они втирались друг в друга, ища теплоты и доказательства возбуждения партнёра, соприкосновение с которым принесёт другого вида наслаждение, нежели поцелуи.

Снейп задохнулся, вжавшись членом в пах болгарина, и именно в этот момент всё пошло наперекосяк.

– Северус, ты должен мне верить… – произнёс знакомый голос. Обладатель этого голоса был последним, кого бы Снейп хотел лицезреть в тот момент, когда целуется с Виктором Крамом. Шаги замерли и уже намного громче Гарри спросил:

– Северус?

– Гарри, пожалуйста, – взмолился Снейп, хотя понятия не имел, о чём собирается просить. Гриффиндорец избавил его необходимости самокопания, шарахнулся и рванул так, будто за ним гнались все призраки Хогвартса. Снейп выдохнул и опустил голову на твёрдое плечо Крама. – Мне жаль, – проговорил слизеринец, посмотрев в его тёплые понимающие глаза.

– Нормально всё, – успокоил его Крам, погладив пальцами по щеке. – Умные по книжкам не всегда умные в… – он замолчал и несильно толкнул Снейпа в грудь. – В любви.

Снейп позволили себе запечатлеть на губах болгарина последний поцелуй – тёплый и целомудренный, и сказал:

– Если хочешь, можешь здесь заниматься. Мы с Гарри единственные, кто сюда приходит, и я сильно сомневаюсь, что он ещё раз осмелится появиться без предупреждения.

Крам засмеялся и с нежностью поцеловал Снейпа в лоб. – Как раз такой умный, как я люблю, – сказал он и, отодвинувшись, сел на обычное место Гарри.

Снейп вздохнул, собрал вещи и отправился на поиски своего непредсказуемого друга, надеясь придумать объяснение до того, как ему посчастливится его разыскать.

***

Удача в тот день ему не улыбнулась, как, собственно, и на протяжении двух последующих недель. Они даже в Главном зале не пересекались: Гарри так умудрялся составить график приёма пищи, что Снейп успевал увидеть его только мельком. Виктор по-прежнему искал его компании, но оба понимали, как бы ни были приятны их поцелуи, продолжать не стоит. А спустя какое-то время, Крам положил глаз на Грейнджер – это из такого количества вариантов! – и начал убеждать Снейпа, что его отношения с Гарри перешли тонкую грань дружбы.

Иногда Северус позволял себе пофантазировать, что лицо Гарри в тот момент, когда он застал его с Крамом, перекосило от ревности, а не от отвращения, более привычного в такой ситуации.

Прошло ровно шестнадцать дней прежде чем Гарри рискнул вернуться. Осторожно выглянув из-за книжной полки, он увидел Северуса на своём обычном месте.

– Можешь заходить, – произнёс слизеринец, даже не оторвавшись от своей работы. – Здесь никого нет.

– Никакого Крама? – зачем-то уточнил Гарри, будто Снейп мог прятать болгарина в кармане.

Северус тряхнул головой и, пожав плечами, заметил:

– Он давно здесь не появлялся. Виктор кое-кем увлёкся и помог мне понять, что не только он.

Снейп повернулся и посмотрел на мальчика, грудь сдавило от смеси вины и надежды на лице Гарри. – Тебе не было противно оттого, что я целовался с мальчиком, – заметил Северус. Он даже не пытался придать предложению вопросительные интонации, но не смог сдержать облегчения в голосе.

Гарри молча мотнул головой.

– Ты хочешь меня поцеловать, Гарри? – спросил Снейп. Он поборол желание заткнуть рот рукой. Он совсем не то хотел сказать, но вид Гарри, стоящего там, такого беспокойного и чертовски настоящего, с розовыми губами, которые упрямо сжимаются, пытаясь не дать ему сказать всё, что он хочет… Очевидно, либидо Снейпа именно в этот момент взяло над ним верх.

Гарри застыл, но потом взял себя в руки и, приблизившись к Снейпу, спросил:

– А что, если да?

– Тогда я скажу, что ждал этого весь год, – Снейп встал, – и что нам пора перестать терять время зря.

Гарри сглотнул и облизал губы. – Наверное, это хороший совет, – проговорил он, глядя на слизеринца. Они стояли так близко друг к другу, что Снейп чувствовал жар, исходящий от тела мальчика и, посмотрев вниз, он встретил взгляд зелёных глаз.

Снейп мечтал об этом, когда Крам открыл ему глаза, и сейчас боясь, что Гарри убежит, он обхватил его за талию одной рукой, а другой провёл по лицу мальчика, почувствовав, как горят пальцы, скользящие по пылающей щеке гриффиндорца. Он остановил поток неуместных сейчас слов, запечатав рот Гарри жадным поцелуем. У мальчика были обветренные, влажные губы, и Северус терзал их нетерпеливыми ласками. Простонав, Гарри сильнее прижался к Снейпу, который рыкнул в ответ.

– Очень хороший совет, – повторил гриффиндорец: дыхание прерывистое и тяжёлое, глаза сияют, а тело льнёт к Северусу.

Он сжал руки Гарри и повернулся вместе с ним. Взмахнув палочкой и сдвинув вставший на их пути стул, усадил гриффиндорца на краешек стола, к счастью укреплённого заклинаниями от норовящих всё сломать студентов и без труда удерживающего лёгкий вес мальчика.

Гарри запутался руками в мантии Северуса и, не выдержав, потянул. Потом они целовались, только на этот раз, соприкасаясь скрытыми одеждой членами, и Снейп отчаянно пытался вжаться в пах Гарри, чувствуя его возбуждение. Слизеринец знал, что он слишком нетерпелив, но он ничего не мог с собой поделать. Он ничего так не жаждал, как целовать Гарри, того, кто ему действительно нравился, о ком он заботился, и это была жгучая смесь. – Так хорошо, – прошептал он. Руки сами собой начали расстёгивать мантию гриффиндорца.

Гарри застыл на мгновение, а потом открыл глаза и попытался сквозь заляпанные линзы сфокусировать взгляд на лице Северуса. – Мы будем… здесь?

– А ты знаешь место получше? – спросил тот, стягивая мантию Гарри, а за ней и свою, пытаясь хоть так уменьшить количество одежды, препятствующей настоящему контакту их тел.

Гарри выгнулся, потёрся о член Снейпа и добившись от последнего вдоха удивления, произнёс:

– Погоди, я только… сейчас, – взяв палочку, он наложил отвлекающие внимание чары на них обоих.

Снейп засмеялся. – Молодец, здраво мыслишь, – проговорил он, вытаскивая рубашку Гарри из брюк, и уже без всяких преград обнял мальчика за талию, чувствуя под пальцами гладкую кожу.

Гарри выгибался под его прикосновениями и, постанывая, откидывал голову назад, подставляя шею под жаждущие губы Северуса. Судорожно схватив Снейпа за плечи, он инстинктивно качнул бёдрами и, обхватив слизеринца ногами за талию, притянул как можно ближе. Время от времени вместо невнятных стонов, Гарри пытался что-то сказать, но зубы Снейпа, оставляющие следы на его шее, и пальцы, которыми он терзал его соски, не давали мыслям в голове сформироваться в целое предложение. Снейп знал, что он манипулирует чувствами мальчика, но теперь, когда он наконец-то заполучил Гарри, он не собирался его отпускать, пока не уверится, что тот вернётся за большим.

Гарри очнулся, только когда Снейп расстегнул пуговицу на его брюках и даже не подумал протестовать, когда слизеринец сделал то же самое с молнией и беспрепятственно взял уже полностью эрегированный и жаждущий внимания член в руку. Он стащил брюки Гарри ещё ниже, чтоб иметь возможность касаться его яичек, и только потом, закусив от усердия губу, освободил свой болезненно возбуждённый член из плена одежды.

– Что… ааа… – промычал Гарри, когда они впервые соприкоснулись по-настоящему.

Снейп произнёс заклинание смазки и, обхватив оба члена, чуть сжал руку. Другой рукой он притянул к себе голову мальчика и яростно впился в податливые губы.

– Тебе хорошо? – спустя какое-то время спросил он, хотя прекрасно читал всё на лице Гарри.

– Очень… ммм… хорошо, – одна рука в волосах Северуса, притягивает его для очередного поцелуя, другая – и Снейп не сдержал стона – присоединяется к руке слизеринца. Всё было идеально: сцепившиеся пальцы, бёдра, раскачивающиеся в едином ритме и восхитительное чувство трения.

Не смотря на незамысловатые ласки, Снейпу было невероятно хорошо, и он знал, что долго не выдержит. – Дай мне увидеть, как ты кончаешь, – пробормотал он в губы Гарри, чувствуя, как его собственные яички сжались от предвкушения неизбежной разрядки.

К счастью для его эго Гарри не сильно он него отставал.

Бёдра гриффиндорца двигались всё быстрее, сквозь сжавшиеся в поцелуе губы вырывались отчаянные стоны и в конце концов ему пришлось оторваться ото рта Северуса, чтобы вдохнуть немного воздуха. Снейп затих, как всегда с ним бывало перед оргазмом, и полностью сосредоточился не только на стонах своего партнёра, но на любом звуке, слетающем с его зацелованных губ. Пальцы Гарри сжались чуть сильнее, всё его тело натянулось, словно тетива, и он кончил, обрызгав их руки, члены и одежду.

– Гарри, – прошептал Снейп и, наклонившись, с жадностью впился в шею гриффиндорца. Качнув бёдрами ещё несколько раз, Северус позволил себе кончить, запачкав их ещё больше. Одной рукой он продолжал сжимать их члены, другой же схватился за дерзкую попку несносного мальчишки.

– Северус, – сказал Гарри, низким голосом, который, как надеялся Снейп, будет слушать только он.

– Северус, – повторил мальчик, не до конца уверенный, что его понимают, – это было потрясающе.

Снейп усмехнулся и поцеловал Гарри. – Да, – ещё один поцелуй, – просто потрясающе.

Левой – той, что была меньше запачкана – рукой Снейп вытащил палочку и произнёс очищающее заклинание. Чуть отступив, он начал одеваться, и был немало удивлён, когда заметил, что Гарри не двигается, а продолжает восседать всё в той же развратной позе. Только выглядел он как-то неуверенно. – Что такое, Гарри? – спросил Снейп, проведя теперь уже чистыми пальцами по щеке гриффиндорца.

– Это же… мы же сделаем это ещё раз?

Северус не засмеялся, хотя мысленно и обозвал Гарри дурашкой. Вместо этого он наклонился вперёд и, запечатлев на губах юного любовника нежный поцелуй, мягко произнёс:

– Столько раз, сколько ты мне позволишь.

Конец.