Пока ма-а-а-аленький кусочек, потому как зашиваюсь в реале, а обещала на этой неделе. Но клятвенно обещаю, что следующий будет двойной по объему ***
Не могу с уверенностью сказать, сколько я так просидел, не думая ни о чем осмысленном, не поднимая головы, не разжимая рук, в которых все еще была зажата пустая чашка, но если судить по затекшей пояснице и заболевшему копчику, то отнюдь не мало. Что теперь есть в моей жизни, кроме ощущения пустоты и привычного одиночества. Да ничего. Снова ничего. Опять ничего. Только этот дом, в котором я так и не стал счастливым, да вот эта дитеровская чашка как напоминание о неслучившейся семье...
Я посмотрел на остатки бурой жидкости в чашке. В этот, последний, раз средой для зелья, разрушившего мою жизнь, стал чай. А ведь куда Дит только его не доливал… Тот гранатовый сок почему-то казался наиболее обидным…
Стоп. Гранатовый сок? Что я там ему сказал про этот сок? Что он добавил в него Зелье Доверия и угостил меня?..
Но мне-то зачем?..
Мерлин, если бы он подливал эту гадость в мои напитки, то сам бы попался на свою удочку… Я так ни хрена и не понял механизма действия этой отравы… Идиот, полный, беспросветный идиот… Не удивительно, что Дитер был такого невысокого мнения о моей гипотетической подкованности в теории Высшего Зельеделия, если я даже не удосужился разобраться в том, кто из нас двоих должен был принимать зелье… А он почему-то не спорил. Почему? Очевидно, унесся разрабатывать план кровавой мести...
Я засмеялся. Нет, просто заржал. Громко, почти истерически. Смех эхом отдавался от кафельных плиток на полу и, резонируя, разносился по всему дому безумной мелодией отчаяния. Но почему-то этот смех, нездоровый и одинокий, облегчил тяжелое нечто, так прочно придавившее сердце, и стало легче дышать. В конце концов, чего я истерю, о ком жалею? О подлой сволочи, которая меня использовала? Которая даже не умеет убедительно лгать, не прибегая для этого к вспомогательным средствам? Абсурд.
Окрыленный этим сеансом аутотренинга, я легко поднялся на ноги и, в последний раз посмотрев на чашку в своих руках, словно прощаясь, от души запустил ею об стену, наслаждаясь произведенным оглушительным звоном. И именно этим задорным фарфоровым аккордом должен ознаменоваться переход на новый виток спирали моей жизни. Никакого Дитера. Никаких предателей и тихушников, которые рядом только для того, чтобы были – я вполне самодостаточная личность.
читать дальше
***
В гостиной было непривычно пусто – Дитер забрал не только свой ноутбук, но и компьютерный стол, который покупал ему я, оставив свободным немалое пространство в углу. Я огляделся: и как он ухитрился так быстро собраться? На полках не хватало большей части книг, с журнального столика исчезла стопка его журналов, но, к моему собственному удивлению, эта пустота радовала меня, даже волновала, оставляя на губах привкус свободы. Я и не думал, что так устал от него…
Еще с час я носился по всему дому, открывая шкафы, и с полнейшим восторгом констатируя факт пропажи всех вещей Дитера, от белья, одежды и зубной щетки до любимого коньячного бокала. А вот сам коньяк Дит забрать не смог, потому как тот был на кухне, а показываться мне на глаза он, очевидно, не решился, и в очередном припадке какой-то абсолютно безумной эйфории я схватил початую бутылку и наполнил янтарной жидкостью кофейную чашечку. И выпил, кажется, залпом, ничем не закусив. А потом точно так же прикончил и еще одну…
В общем, в тот вечер я впервые в своей жизни по-настоящему напился, да так, что даже до спальни доползти не сумел…
***
Следующее утро бодрым назвал бы только законченный оптимист. Я проснулся на полу в гостиной в обнимку с пустой бутылкой, голова моя покоилась на стопке прошлогодних журналов «Квиддич сегодня», которые я ночью, как мне помнится, пытался читать. Глаза отказались преданно служить, и, проведя по лицу рукой, я с облегчением понял, что на мне просто нет очков, и со зрением, похоже, все в порядке. Очки обнаружились на кухонном столе, и их стекла были заляпаны высохшими за ночь каплями коньяка. Мерлин, это ж как надо было пить…
- Ну ты и урод, - задумчиво протянуло зеркало в ванной, за что тут же безжалостно получило мокрым полотенцем. Хотя стоит признать, что оно не сильно-то и преувеличивало: мое отражение отличалось кошмарной бледностью, и это не говоря уже о красных глазах, каким позавидовал бы бешеный кролик.
Получасом позже, скукожившись на диване и грея руки о чашку чая, я попытался собрать воедино осколки того, что должно было называться здравым смыслом, но права на это этим утром определенно не имело. Интересно, сколько я уже пропустил тренировок, и почему за мной все еще никого не послали? Хотя посылали, наверное, Дитер вряд ли мне бы об этом сообщил… Может, меня уже выкинули к чертям собачьим из команды?
В ответ на попытку размышлять голова отозвалась приступом боли.
Плевать…
Я поднялся на ноги и подошел к окну: на улице разразилась самая настоящая буря, не свойственная первым числам октября. Шквалистый ветер срывал последние листья с деревьев, дождь с оглушительным шумом хлестал по крышам домов напротив, а по мостовой струилась самая настоящая река. Да, пожалуй, такая погода объясняет отсутствие тренировки… Ну хоть чем-то легче.
Я притронулся палочкой к чашке, согревая уже остывший чай. Что-то мне снилось сегодня такое, - я усмехнулся, - злободневное. А, точно, это был Дитер, осуществляющий свои коварные планы мести… То ли он отравил меня, то ли сглаз навел… Я поежился: ночные видения вновь встали перед глазами как живые. Стакан гранатового сока. Дикая тошнота. Головокружение. Стук в висках, и сотни книг. Неровный свет множества свечей. Холодные ладони. Мерцание думосбора. Безумная гримаса на лице Дитера, и корчащийся в судорогах на полу Снейп. Вкус слез на губах, и до крови прикушенный язык. Слабость в ногах, газетные передовицы, разбитые флаконы и разоренная лаборатория… И снова, снова, как наяву, лежащий на полу профессор в разорванной черной мантии…
Я с раздражением встряхнул головой, отгоняя наваждение. Черт! Это только пьяные сны… Но сердце похолодело – я еще помнил тон Дита, когда тот поклялся отомстить. Люди не лгут таким тоном. Но что он может? Что? А кто его знает? Мой мозг во сне предложил несколько вариантов, а до скольких я еще не додумался? И, что самое неприятное, Дитер пообещал отомстить не только мне, но и Снейпу. И я… я должен его предупредить. Не имею права не предупредить, даже если все это пустые угрозы.
Я с сожалением посмотрел на оставленный на диване плед и начавшую вновь остывать кружку в своих руках, затем еще раз в окно, за которым бушевала стихия. Делать нечего, надо идти.
tbc.