Кёрк снова улыбнулся Джин'ксару — широко, но абсолютно неискренне.

— Как насчет того, чтобы оправиться куда-нибудь, где не так жарко и...

— Ах, да. Капитан, я лично проведу для вас и вашей команды экскурсию, — перебил его Джин'ксар. Его татуировки засверкали пурпурным. Не ожидавший, что ему будут затыкать рот, Кёрк сбился и был вынужден откашляться, прежде чем продолжить.

— Да... конечно. Будем вам благодарны, — пробормотал он, и быстро взглянул на Ухуру. Лидер мекторианцев резко развернулся и широким шагом направился в сторону входа в их подземный мир. Ухура не смотрела на своего капитана: ее изящные черные брови сошлись почти на переносице, и казалось, что девушка совершенно ушла в себя. Кёрк мог бы поклясться, что видит как в ее голове крутятся шестеренки.

Решив ни о чем ее не спрашивать, он направился вслед за Джин'ксаром — туда, где у подножия небольшого холма виднелся узкий проход.

Спустя два часа Кёрк был вынужден признать, что архитектура мекторианцев была, невзирая на ничем не примечательный вход в пещеры, довольно сложной и определенно... поразительной — он не стал задумываться о том, отчего его разум попытался обойти любимое слово мистера Спока.

Помещения были освещены закрепленными на потолках флуоресцентными лампами. Стены покрывала искусная резьба, изображающая, как решил Кёрк, тех самых богов, которые были так важны для мекторианцев и пречтан. Их лица отечески улыбались им отовсюду — великодушные и доброжелательные.

Это был необычайный опыт для человека, который заходил в корабельную часовню только для того, чтобы провести изредка случавшиеся на Энтерпрайз свадебные церемонии.

Во время экскурсии по подземному миру, они осмотрели по меньшей мере шестнадцать огромных залов, в которых находились самые натуральные церкви — если он верно понял Джин'ксара, каждому из их богов требовалась своя собственная. Но вскоре его интерес угас, и еще через два часа он уже не произносил ничего, кроме "хм-м..." и "да-да". Хотелось, чтобы все это скорее закончилось, и настало время перейти к делу.

Как раз в тот момент, когда нервы Кёрка сдали, и он собирался попросить их гида прекратить экскурсию и начать наконец переговоры, Джин'ксар остановился сам и улыбнулся следовавшим за ним людям.

— Я думаю, настало время освежиться. У меня такое чувство, что у вас на уме что-то важное, капитан, и я не хочу заставлять вас ждать, — причудливые татуировки на голове лидера мекторианцев медленно пульсировали светло-зеленым.

Кёрк нахмурился. Так значит, все это время Джин'ксар прекрасно понимал, что капитан хочет с ним поговорить, и все же час за часом таскал их за собой по бесконечным коридорам? Он стиснул зубы, чтобы не сказать все, что думает, вслух. Сейчас не время ссориться с предводителем этого народа.

— Если это вас не затруднит, — коротко отозвался он, расправил плечи и решительно вздернул подбородок.

Джин'ксар снова улыбнулся, распахнул находящуюся справа от них дверь и провел группу в небольшое помещение, стены которого были покрыты той же резьбой, что и большие залы. Та же самая поразившая Кёрка смесь высоких технологий и неуловимо напоминающего Древний Восток оформления была в этой комнате даже более заметна, чем это было снаружи.

— Прошу вас, садитесь. Ешьте и пейте столько, сколько захотите, — сказал мекторианец, указывая на две богато расшитые скамьи, расположенные по бокам от широкого стола, ломившегося от количества выставленных на нем яств.

Предпочитаемая мекторианцами пища была невероятно сочной, что совершенно не удивительно для народа, вынужденного постоянно бороться с ужасной жарой. Кёрк и его команда налили себе по бокалу яркой жидкости и какое-то время делали вид, что с наслаждением пьют, но они побывали на достаточном количестве неизведанных планет, чтобы действительно сделать хоть глоток.

Кёрк, Ухура и ребята из службы безопасности расположились на одной скамье, а Джин'ксар, аккуратно расправив широкую робу, устроился напротив них.

— Капитан Кёрк. Чем я могу вам помочь?

Это был момент истины. Кёрк не сразу решил, как должен ответить на заданный вопрос, учитывая то, что ему было известно о вкладе народов этих двух планет в деяния заключенных сейчас в тюрьме андорианцев.

Решением было непростым. Впрочем, с чего бы он не начал, гладким этот разговор выйти все равно не мог, поэтому Кёрк глубоко вздохнул и посмотрел Джин'ксару прямо в глаза.

— На пути сюда мы столкнулись с небольшими... трудностями и вскоре выяснили, что наши неприятности связаны с вашими соседями, — он помолчал, внимательно наблюдая за Джин'ксаром, но предводитель только приподнял бровь и чуть склонил набок лысую голову, узоры на которой снова налились пурпурным.

— Что вы можете рассказать мне о Пречте, Джин'ксар? — слегка запнувшись, спросил капитан. Краем глаза он взглянул на Ухуру.

Склонив голову и мягко улыбаясь, она сидела, сложа свои темные руки на коленях, и внимательно слушала. Однако в ее обращенном на мекторианца взгляде сверкала сталь.

Предводитель выпрямился, его радушная улыбка полностью угасла.

— Я не так много могу вам рассказать, капитан Кёрк. Пречта — наша сестринская планета. У нас одни и те же боги, но их отношение к ним слишком сильно отличается от нашего. Мы видим их милосердными, великодушными и мирными, — он взмахнул рукой, указывая на испещренные улыбающимися лицами стены, — а пречтане считают дикими и воинственными. Не удивительно, что мы не ладим. Однако, мы почти не поддерживаем с ними связь.

Некоторая неуверенность в голосе говорившего от Кёрка не ускользнула.

— При всем уважении. На нас напали люди, которым, похоже, отдает приказы правительство Пречты. Они явно пытались подорвать нашу миссию и не дать довезти до вас лекарство. Зачем бы им так поступать, если вы "почти не поддерживаете с ними связь"? — решительно вопросил он и был вынужден подавить победную улыбку, когда лицо Джин'ксара на мгновение выдало его смятение, впрочем, мекторианец быстро взял себя в руки.

— Я... я не знаю, капитан. Я впервые слышу нечто подобное. Я не знал ничего об их планах, уверяю вас, и уж тем более, я не оправдываю их поведение, — татуировка на черепе мекторианца из густо пурпурного перешла в коричневый.

Брови капитана сошлись на переносице, и он уже открыл было рот, чтобы атаковать еще раз и попытаться пробить броню Джин'ксара, но его остановило легкое прикосновение к запястью. Он повернулся к Ухуре, и девушка мягко ему улыбнулась.

— Мекторианцы очень честный народ, капитан, они никогда не стали бы вам лгать. Да и потом, мистер Сулу не может дождаться момента, когда вы вновь займете капитанское кресло. Нам стоит вернуться на Энтерпрайз, — негромко проговорила она. Краем глаза Кёрк мог видеть, какое облегчение появилось на лице Джин'ксара.

Он пристально вгляделся в темные глаза лейтенанта и силой воли подавил желание еще раз нажать на мекторианца, чтобы выбить из него правду. Он доверял своим людям и их чутью. Едва слышно вздохнув, он расслабился.

— Вы правы, лейтенант, — он повернулся к Джин'ксару и поклонился ему так же, как делал тот, когда приветствовал капитана на своей планете. — Я должен извиниться, если ненароком вас оскорбил, Джин'ксар. Это не входило в мои намерения.

— Я понимаю, капитан. Ни один лидер не может спокойно смотреть, как страдает его подчиненный, — отозвался Джин'ксар и, поднявшись, направился к двери. Он не видел, как сильно напряглась спина Кёрка, не видел полного ужаса взгляда, который тот бросил на не менее озадаченную Ухуру.

***

— Этот ублюдок лгал нам прямо в лицо! — прошипел Кёрк, как только за ними с Ухурой закрылись двери третьего конференц-зала. Отчаянно хотелось что есть силы треснуть кулаком о ближайшую переборку, но он сдержался. Не в силах оставаться на месте, он принялся метаться по помещению, как загнанный в клетку зверь.

Не произнеся ни слова, Ухура смотрела за тем, как капитан постепенно берет себя в руки — эти пару минут она использовала для того, чтобы собраться с мыслями. Пока Джин'ксар не произнес последней фразы, ей только казалось, что здесь что-то не так, но теперь многое стало ясно. Они никогда не упоминали о том, что капитан вынужден смотреть "как страдает его подчиненный".

Откуда-то мекторианцам об этом известно, вот только откуда? Кёрк наконец перестал нервно вышагивать по комнате и повернулся к Ухуре.

— Вам что-то известно, не так ли? — спросил он, подходя ближе.

Ухура кивнула.

— Возможно. Я думаю, что оттенок их татуировок отражает то, что они чувствуют. Я не разобралась в значении цветового спектра, но о многом можно догадаться. Уверена, что он действительно ничего не знал об атаке до того, как это случилось. И я уверена, что он ее не одобряет. Что касается всего остального, — она положила руки на стол, — то тут ничего не ясно. Мне нужно больше информации об этих татуировках. Может, доктор Маккой и его команда смогут добыть для меня еще какие-то данные?

Кёрк медленно кивнул и перевел взгляд на висящие над дверью часы.

— Он должен выйти на связь через два часа. Если вы будете за станцией связи, то можете принять вызов и обсудить все с доктором сами, — сказал он.

Ухура энергично закивала.

— Я хотела поговорить еще кое о чем, капитан...

Ее прервал писк интеркома.

— Лазарет капитану Кёрку.

Кёрк вздрогнул всем телом, и только что такой решительный взгляд его светлых глаз стал вдруг невероятно уязвимым. Он вскочил и, быстро обойдя панель интеркома, нажал на кнопку.

— Кёрк слушает. Что случилось?

— Мне крайне неловко вам мешать, сэр, но у нас проблема с мистером Споком... мы никак не можем его...

— Я буду у вас через две минуты.

Он повернулся к Ухуре и поправил свою золотую тунику.

— Простите, лейтенант. Пожалуйста, не забудьте, что хотели сказать. Переговорим, когда я вернусь из лазарета, — учтиво произнес он, и Ухура кивнула.

— Конечно, сэр. Я надеюсь, что все будет в порядке, — мягко проговорила она, задумчиво глядя, как Кёрк спешно покидает конференц-зал.

***

Кёрк чуть не врезался в сестру Чепэл, когда, как сумасшедший, ворвался в лазарет. Он затормозил и попытался хоть как-то привести себя в порядок, проведя пятерней по растрепанным волосам, но это, конечно же, нисколько не помогло. Сестра смотрела на него в немом изумлении, и он попытался придать лицу более капитанское выражение.

— Итак. Что происходит? — спросил он насколько это было возможно обыденным тоном. Сестра ободряюще улыбнулась и жестом позвала следовать за собой. Она провела его в кабинет, который обычно занимал Боунс, и плотно закрыла за собой дверь.

— Сэр... если честно, вопрос крайне... деликатный, — наконец начала она, заметив нетерпение в глазах Кёрка. Уголки губ капитана недовольно дрогнули, и она быстро продолжила. — Понимаете, мистер Спок начал ходить по палате, что само по себе совсем неплохо — наоборот, для человека, оказавшегося в его... ситуации... только полезно так скоро приступить в восстановлению нормального физического состояния. Это может помочь справиться со многими психологическими последствиями, вот только...

Она снова умолкла, и Кёрк нахмурился.

— Вот только что, сестра? У меня не так много свободного времени, знаете ли. Если вы вдруг не заметили, я капитан этого корабля, и мне есть чем заняться. Так что ваша манера изъясняться столь загадочно меня совсем не устраивает, — раздраженно отчеканил он. Сестра Чепэл прищурилась и расправила плечи. Ее не особо задел тон капитана — доктор Маккой временами разговаривал с ней еще хуже, и она давно отрастила на себе защитный панцирь.

— Проблема в том, что доктор Маккой приказал мне снять повязки с лица мистера Спока и сменить бинты на его руках, но мистер Спок не дает никому из медперсонала к нему приблизиться. Даже доктору М'Бенга не удалось ничего с этим поделать. Мы испробовали все подходы — разве что только не загнали пока в угол и не вкололи успокоительное, да и то только потому, что уверены, что это принесет гораздо больше вреда, чем пользы. Так что мы... то есть, доктор М'Бенга подумал... в общем, — она глубоко вздохнула и произнесла так быстро, как могла. — Мы подумали, что вам удалось бы это сделать, сэр. Мистер Спок, похоже, очень к вам привязан.

Кёрк замер, как парализованный. Румянец залил его щеки.

— Привязан ко мне? На что вы намекаете, сестра Чепэл? И вы действительно только что попросили своего капитана выполнить ВАШИ обязанности? — выпалил он, гордо выпрямившись и скрестив на груди руки, даже не подумав, что этот жест выглядит скорее защитным, нежели угрожающим.

Он был совершенно не готов к тому, что сестра тоже выпрямится и посмотрит на него так сурово, словно все совсем наоборот, и это она глядящий на него сверху вниз начальник.

— Я ни на что не намекала, сэр. Я просто констатировала тот факт, что мистер Спок явно находит успокоение в вашем присутствии. С чему бы ему это делать, я, стоит признаться, абсолютно не понимаю, потому что конкретно сейчас вы ведете себя, как самовлюбленный идиот. Ваш лучший друг и старший помощник нуждается в вашей помощи, а вы стоите тут и демонстрируете свою мужскую гордость и задетое самолюбие. К тому же...

— Довольно, мисс Чепэл! Дальше я разберусь сам. Спасибо, — прервал разгневанную женщину глубокий голос доктора М'Бенга. Из медсестры словно выпустили воздух, и она опустила глаза.

— Я... простите меня, — прошептала она. Кёрк не ответил. Он был слишком шокирован эмоциональным выплеском обычно очень чуткой женщины. А потом он вспомнил ползущие по кораблю слухи о том, что она многие годы сохнет по Споку, и в свете этого...

— Капитан.

Моргнув несколько раз, Кёрк повернулся к доктору. Сестра Чепэл уже давно покинула кабинет, и капитан понял, что М'Бенга обращается к нему не в первый раз.

— Доктор М'Бенга, — невнятно отозвался он, с трудом заставив себя поднять глаза на собеседника. Доктор внимательно его осмотрел с ног до головы и сцепил руки в замок перед собой.

— Сестра Чепэл вышла за рамки дозволенного, и я обязательно позже с ней разберусь. Надеюсь, вы сможете простить ей эту ошибку — она сама не своя с тех пор, как мистер Спок стал нашим пациентом, — спокойно проговорил он с видом человека, вот уже десять лет имевшего дело с упрямыми вулканцами. Стоило признать, это качество было бесценным, учитывая творящееся вокруг него сумасшествие. Хоть кто-то знает, что делать.

Кёрк потер глаза.

— Я и сам вел себе некорректно. Никакого наказания не будет, — проговорил он и снова неохотно посмотрел доктору в глаза. — Почему он никого к себе не подпускает? Это абсолютно не похоже на мистера Спока. Совершенно нелогично отказываться от помощи специалистов... — начал рассуждать он, не понимая, почему М'Бенга смотрит на него так загадочно.

Развернувшись, доктор направился к столу Маккоя, уселся в его кресло и жестом указал капитану на второе, стоящее по другую сторону стола.

— Что ж, капитан. Я думал, это очевидно, но иногда мне плохо удается смотреть на вещи взглядом непрофессионала, так что, — он слегка пожал плечами и развел руки в стороны, предлагая мир. Затем он снова сложил ладони перед собой и внимательно посмотрел Кёрку в глаза.

— Вы видели своими глазами, что сделали эти существа с мистером Споком, капитан. Он удивительно сильный и упрямый человек — особенно учитывая то, что он наполовину вулканец. Но сила и упрямство не всегда оказываются полезны перед лицом тяжелой психологической травмы. Как раз напротив, они могут привести к появлению незаживающих шрамов именно из-за отказа смириться с тем, что их обладатель стал... жертвой. Он будет стараться затолкать это так глубоко в себя, как это возможно, и станет упрямо делать вид, что ничего не произошло, а это худшее решение, которое только можно принять в данной ситуации — уверен, вы тоже это понимаете, капитан. На самом деле, вероятнее всего это приведет к тому, что мистеру Споку придется покинуть Звездный флот, — закончил он, внимательно глядя на Кёрка в ожидании ответной реакции.

Черная тоска появилась на дне светлых глаз после его последней фразы, и доктор через стол наклонился поближе к капитану, понимая что задел его за живое и желая хоть как-то поддержать.

— Андорианцы очень хорошо знают, как правильно пытать вулканцев. Они лишили его ментальных способностей, чтобы не дать защитить себя, а потом стали физически пытать представителя расы, у которой принято прикасаться только к супругам и членам семей. Нет ничего удивительного в том, что теперь мистер Спок не позволяет никому себя трогать. Совершенно нормально, когда жертва изнасилования ведет себя подобным образом. По моему опыту, большинство людей, испытавших подобную травму, в итоге тянутся к тем, кого хорошо знают, к тем, с кем им комфортно. Я не так давно служу на Энтерпрайз, капитан, и никогда ранее не работал с вулканцами-полукровками, но если мистер Спок хоть немного похож на тех вулканцев, с которыми мне приходилось работать, то он продолжит сражаться не на жизнь, а на смерть за свои честь и достоинство. Тем не менее, я пришел к выводу, что он чувствует определенную связь с вами, и это является бесценным даром, которым мы можем воспользоваться в сложившихся обстоятельствах. Насколько я могу судить, на этом корабле вы его единственный друг — по крайней мере именно так считает он сам.

— У мистера Спока полно друзей на Энтерпрайз, — возразил Кёрк. — Он...

— Он не проводит с ними и половины того времени, что проводит с вами, — спокойно перебил его доктор, ни на секунду не отрывая от капитана проницательного взгляда. Когда он увидел, как краска залила его щеки, а в глазах сверкнуло фирменное упрямство, он решил, что настало время для контрольного выстрела.

— Никто ни на что не намекает, сэр. Единственное, что известно экипажу Энтерпрайз, так это то, что вы с мистером Споком лучшие друзья. Только лучшие друзья, — подчеркнул он и пальцем провел линию на поверхности стола. Слегка откинувшись в своем кресле, он продолжил почти буднично. — Но даже если бы между вами и было что-то большее, сэр... Не думаю, что кто-нибудь сказал бы хоть слово. Я имею в виду, — он пожал плечами, — однополые отношения уже давно не осуждают в обществе. Но это не важно. Сейчас не важно. Сейчас важно каким-то образом забраться мистеру Споку в голову и помочь ему справиться с терзающими его разум демонами. Потому что, если нам это не удастся, то вам придется попрощаться с лучшим старшим помощником Звездного флота месяцев так через шесть — как раз тогда, когда будет следующий медосмотр. Даже вулканцу ни за что не удастся скрыть такие серьезные дисфункции.

Кёрк не перебивал доктора, позволяя высказать все, что тот собирался, и его грудь все сильнее сжимала боль. Он никогда не думал об отдаленных последствиях, которые может повлечь за собой нападение андорианцев.

Если честно, он вообще никогда в жизни не задумывался о том, что чувствуют жертвы изнасилования — ему почему-то казалось, что Спок в конце концов просто стряхнет с себя все воспоминания, и что самым важное — это справиться с физическими травмами. Например, вылечить его руки. Он, конечно, понимал, что даже такому умному и сильному созданию, как мистер Спок, понадобится время, чтобы восстановиться, но никогда не думал о том, что может потерять его насовсем. Эта мысль была просто невыносимой.

Корабль в нем нуждается. Команда в нем нуждается. Он, Джеймс Т. Кёрк, нуждается в нем.

Его разум словно бы отгородился от того, что сказал ему М'Бенга про однополые отношения. Одна только мысль об этом вызвала тошноту. Он никогда не был гомофобом — господи, ну, конечно же, не был. Он знал, что уже давно никто не видит в этом ничего странного. Просто он... просто он никогда не думал о себе самом в таком ключе. Эти мысли... эти мысли пугали до чертиков. Эти мысли подрывали все, чем всю свою жизнь был Джеймс Кёрк. По крайней мере он думал, что был.

Взгляд светлых глаз встретился со спокойным пытливым взглядом темнокожего доктора.

— Я постараюсь ему помочь. Что я должен делать? — тихо спросил он. Голос его был тверд, но спрятанные под столом руки мелко дрожали. М'Бенга не улыбнулся — он вообще редко это делал — но явно испытал огромное облегчение, и тут же принялся готовить с помощью репликатора необходимые мази и свежие повязки, сопровождая свои действия пояснениями.

Кёрк слушал глубокий голос доктора и думал о том, что в академии Звездного флота их не учили, как справляться со всем тем, что может произойти за длительное путешествие с членами экипажа. Ему все еще приходилось делать над собой усилие, чтобы открыть им свое сердце, но теперь это давалось куда легче, чем пять дней тому назад. Мысль о том, что он уже начал учиться быть лучшим капитаном, приносила успокоение.

Кёрк не был одинок. Не был и никогда не будет. До тех пор, пока Энтерпрайз будет оставаться под его командованием, до тех пор, пока его любят и ценят эти замечательные умные люди, что являются его командой, и он пойдет за ними в ад и непременно вернется обратно.

Тот человек, которым я был раньше, давно мертв. Я родился заново в тот день, когда взошел на борт этого корабля, — подумал он и улыбнулся, чувствуя, как напряжение покидает его тело.

Очень насыщенная глава. Про говорящие татуировки замечательная придумка. Надеюсь, в следующих главах ещё про них будет. Что касается отношения Кирка, я почему-то тоже думала, как и он, что главное - восстановить физику Спока, руки его драгоценные, а остальное слетит само собой. Но нет. Верю в Джима, в то, что он поставит выживание Спока выше личных терзаний.
~Nagini~, спасибо за перевод. Очень сложный текст, эмоционально так вообще... Жду продолжения.

блошкаОни никогда не упоминали о том, (что) капитан вынужден смотреть "как страдает его подчиненный".

Poco a poco,
Верю в Джима, в то, что он поставит выживание Спока выше личных терзаний.
конечно, как маслу все не проскочит, но таки Джим - это же наш Джим. Он справится. И Спок справится.

За блошку традиционно спасибо

~Nagini~, Спасибо большущее за продолжение!
Я бы, конечно, на месте Джима вернулась и этому "предводителю" лысину бы его татуированную натерла Знает же гад что-то и молчит

Всё-таки мне очень нравится, как автор подает образ ТОСовской Ухуры.
если вулканец боится приближаться даже к такому ненавязчивому человеку, как лейтенант Ухура.
Такая славная и чуткая женщина)

За Спока на данном этапе не менее переживаю, чем вначале. Джиму казалось, что важен физиологический аспект выздоровления. Но по-моему давно известно, что это не так. Что жертвам изнасилования едва ли не в первую очередь нужно помочь восстановить душевный комфорт.
По-прежнему надеюсь. что Джим со всем справится)

Тень РА,
Обязательно справится, но для этого придется пройти ужасно длинный путь так же как и переводчику, ужасужас
я сама ни на мгновение не перестаю восхищаться Ухурой, а в этом кусочке сердце болело и за Кристину. Она большая молодчина.

Джиму казалось, что важен физиологический аспект выздоровления. Но по-моему давно известно,
Джим привык к тому, что Споку подвластно все. Что он всегда знает, что и как делать правильно. Тяжело принять, что тот, кого ты считал совершенно несгибаемым, не может преодолеть свои страхи.

helen stoner,

~Nagini~, каждый раз терплю до вечера, чтобы прочитать в тишине и покое.
Какие у автора сильные женские образы получились. Прекрасные. И Джим молодец, не смотря на все сомнения он настоящий Капитан.

блошкана узкий бедрах

Путник&,
Вот да, женщины Энерпрайз вышли просто великолепны
спасибо за блошку

вот так придёшь с дежурства убитый, а дома - глава перевода лежит, тёпленькая ещё...
спасибо. очень жду.

Виверныш,
очень рада согреть

***

Кёрк вошел в палату мистера Спока и не смог сдержать усмешки, увидев необычный гардероб строгого вулканца. В ответ изящные черные брови старшего помощника сошлись почти на переносице, очень красноречиво выразив то, что их хозяин думает о веселье капитана по поводу его выбора одежды — в самом деле, ну разве он виноват в том, что сестра Чепэл отказалась выдавать ему флотскую форму?

— Что ж, мистер Спок. Вот мы и встретились вновь, — бодро поздоровался Кёрк, делая вид, что не замечает, как ошарашенно Спок смотрит на зажатые в его руках медицинские принадлежности. Старший помощник расправил плечи и вздернул подбородок. Веселье капитана как рукой сняло, когда он понял, что друг непроизвольно пятится от него, и увидел, как его мускулы ощутимо напряглись под тонкой термофутболкой.

Кёрк подошел к койке и аккуратно разложил на ней мази и повязки, чтобы Спок смог ознакомиться со всем, что он принес. После секундного размышления он извлек из кармана брюк острые ножницы и тоже положил их на постель, а потом повернулся к своему старшему помощнику и вгляделся в его темные внимательные глаза.

Кёрк усиленно пытался подобрать нужные слова, чтобы подбодрить вулканца, но так ничего и не придумал. Не двигаясь, они неуверенно смотрели друг на друга еще какое-то время, и в конце концов Спок чуть откинул голову назад и громко выдохнул через нос. Кёрк не отрывал от него взгляда, уже не в первый размышляя о том, насколько же некоторые манеры вулканца напоминают ему перепуганного жеребенка. Или он ведет себя так сознательно, пытаясь наиболее эффективно общаться с людьми, лишенными способностей к телепатии, в то время, как он сам не может говорить? Впрочем, это не имеет значения. Похоже, реакция Спока — это своего рода неохотное принятие того факта, что Кёрк из его палаты никуда не денется. Что ж, как говорят, дареному коню в зубы не смотрят.

— Сегодня был ужасный день, мистер Спок, — озвучил он первое, что пришло на ум. — Мне пришлось несколько часов бродить по туннелям, полных жутковатых улыбающихся лиц, только для того, чтобы в итоге мне сообщили, что я, по сути своей, полный идиот, и посоветовали отправиться в одну небезызвестную часть тела. Нет, ну, он не так, конечно, сказал, но смысл был мне предельно ясен. Так что я вернулся назад, на корабль, злой как черт и только собирался обсудить все произошедшее с лейтенантом Ухурой, как меня в срочном порядке вызвала в лазарет сестра Чепэл, чтобы сообщить, что вы не такой уж идеальный пациент. Даже М'Бенга признался, что его терпение на исходе. Пожалуй, с этим вас можно поздравить — не так уж часто кому-то удается вывести этого железобетонного человека из себя, — Кёрк притормозил, пытаясь понять, как реагирует на его слова Спок, но непроницаемый взгляд темных глаз был полон только вежливого интереса — не более.

Этот взгляд до такой степени напомнил ему "прежнего" Спока, слушающего нелогичные заявления своего капитана с отвлеченным любопытством ученого, что у Кёрка мгновенно потеплело в груди. Ведь ему не мерещится? Он же не сошел с ума?

— И вот он я — капитан лучшего корабля во Флоте — словно первокурсник на медицинском факультете Академии, слушаю лекцию доктора М'Бенга о том, как правильно накладывать мазь и перевязывать раны. А сейчас я прошу вас, мистер Спок, только об одном: не обращайте внимания на мою бестолковую болтовню и не сопротивляйтесь. Позвольте мне совершить хоть что-то стоящее сегодня.

Кёрк понимал, что к концу речи в его голосе появились молящие нотки, но отчего-то ничего не мог с этим поделать. Спок продолжал стоять совершенно неподвижно, не отрываясь глядя в светлые глаза капитана, словно бы пытался понять, каковы на самом деле его мотивы. Так это или нет, Кёрк не знал, зато был точно уверен, что в голове будто бы окаменевшего вулканца проносится сейчас черт знает сколько миллионов одному ему понятных мыслей.

Когда Спок наконец неуверенно шагнул в сторону стоящего около кровати Кёрка, тот не смог сдержаться, и уголки его бледных губ поползли вверх. В то же мгновение Спок снова замер, устремив взгляд на улыбающиеся губы своего капитана. Он моргнул раз... потом еще один... и еще, а потом очень медленно приблизился к человеку, который, сам того не заметив, задержал дыхание.

Теперь их двоих разделяла только узкая койка, и Кёрк провел над ней раскрытой ладонью.

— Ты не мог бы сесть? Так будет проще, — тихо пояснил он. Он запретил себе в который раз думать о том, почему на корабле, полном народу, именно он должен заниматься тем, в чем совершенно не разбирается, и почему, черт подери, ему так приятна мысль о том, что он один смог пробиться сквозь панцирь упрямого вулканца.

Спок осторожно сел на самый краешек кровати, совершенно очевидно готовый сорваться с места и отскочить в сторону, если что-то пойдет не так. Его спина была прямой как палка, руки неловко, но абсолютно открыто лежали на коленях. Судя по всему, он пришел к выводу, что нелогично прятать их от того, кто уже видел их и даже трогал.

— Хочешь, я расскажу, что произошло на Мекторе? Если тебе захочется, я даже могу попытаться описать местную архитектуру. Она поистине... э-э-э... поразительная, — сказал Кёрк, присев на кровать на расстоянии двадцати сантиметров от своего старшего помощника. Спок уставился в стену за плечом капитана и коротко кивнул.

И тогда Кёрк взял ножницы и, ни на секунду не прекращая говорить, начал аккуратно срезать завязки, на которых держались стягивающие челюсть вулканца бинты.

Не слишком задумываясь над тем, что произносит, он полностью сконцентрировался на своих действиях, боясь ненароком поранить нежную кожу друга.

Я справлюсь... — уверенно сказал он себе и срезал последнюю завязку. Он видел, как напряглась шея Спока, когда он начал разматывать бинты, несколько дней надежно скрывавшие нижнюю часть лица его старшего помощника.

Щеки вулканца были покрыты густой щетиной, что, разумеется было не удивительно, учитывая, что тот долгое время не брился. Закончив рассказ, Кёрк опустил руки и заглянул Споку в глаза.

— Ну? Как ощущения? — тихо спросил он, с любопытством рассматривая лицо друга. Спок выглядел... нормально. Но все равно зрелище стало поистине занятным, когда в комплект к несвойственной вулканцу одежде добавилась столь же несвойственная щетина. Это было абсолютно непохоже на того Спока, к которому капитан так привык.

Спок склонил голову набок и чуть-чуть приоткрыл рот. Кёрк слегка отодвинулся, чтобы не смущать друга, которому сейчас было и так очень непросто.

— Все еще чувствуешь дискомфорт, да? М'Бенга сказал, что ты должен быть очень осторожен первое время. Сестра Чепэл скоро принесет тебе бульон, чтобы ты попробовал есть самостоятельно. Все это время они давали тебе пищу внутривенно, но, честное слово, Спок, ты не можешь позволить себе потерять еще хоть один фунт. Тебе это не особо идет, знаешь ли, — сообщил он, бездумно поигрывая в ладони ножницами.

Спок ничего не ответил, но в темных глазах светился явный интерес.

— Вот и хорошо. Что ж, меньшее сделано. Уверен, что мы без труда сладим и с остальным, — сказал Кёрк, протягивая руку к дрожащим ладоням.

Спок тут же отшатнулся.

Когда Кёрк поднял голову, то увидел, что тонкие брови вулканца сосредоточенно изогнулись и красиво очерченные губы слегка приоткрылись. Подумав мгновение, он решил действовать иначе: вместо того, чтобы снова попытаться схватить перевязанную руку, он выставил вперед свою, ладонью вверх, чтобы продемонстрировать, что он не намерен давить, что Спок сам должен принять решение.

Прошло несколько секунд, а потом вулканец, едва слышно вздохнув, неуверенно вложил свою ладонь в предложенную руку. Кёрк помедлил некоторое время, вспоминания все те моменты, когда Спок доверялся своему капитану несмотря на то, что не был уверен в правильности его решений, а потом откашлялся и, принявшись за разрезание бинтов, продолжил рассказ о Мекторе.

Когда повязки были сняты, Кёрк умолк, но никто из них, кажется, этого даже не заметил: они оба безмолвно смотрели на изящные вулканские кисти с длинными узкими пальцами. Кожа была гораздо более зеленой, чем раньше, и выглядела такой нежной, какой бывает у новорожденных. Очень осторожно Кёрк провел подушечкой указательного пальца по темно-зеленым шрамам на тыльной стороне кисти — там, где искусным хирургам все же не удалось избежать особенно глубоких надрезов.

Услышав резкий вздох, он поднял голову и не увидел в напряженном взгляде друга ничего, кроме глубочайшего отчаяния и боли. Он тут же убрал руку.

— Прости меня. Я сделал тебе больно? — шепотом спросил он. Спок покачал головой, но выражение его лица ничуть не изменилось, и у капитана заныло в груди. Уголок губ вулканца дрогнул, и Кёрку вдруг показалось, что он изо всех сил сдерживается, чтобы не начать кусать нижнюю губу.

— Тогда в чем дело? — все так же тихо спросил он. Спок снова покачал головой и указал мелко дрожащей ладонью на мазь. Явная просьба "закончить с этим поскорее".

Дело было не в том, что Спок не чувствовал эти новые руки частью своего тела.

Дело было не в том, что он уже рассчитал вероятность того, что на руках навсегда останутся шрамы, и эта вероятность составляла восемьдесят процентов, и не в том, что ему сложно было находится рядом с людьми — особенно теперь, когда он снова мог ходить, а значит имел возможность просто встать и уйти.

Дело было в том, что такие чувствительные раньше, его руки теперь почти ничего не воспринимали — разве что отдаленное представление о самых поверхностных ощущениях сидящего рядом с ним человека — именно это привело к тому, что он снова едва не лишился контроля над собой.

Силой воли стараясь успокоить участившееся сердцебиение, Спок отвлеченно думал о том, что он почувствовал куда большее, когда Кёрк прикоснулся большим пальцем к коже на его шее.

Неужели мирозданию не достаточно того, что я всю жизнь сражаюсь за свое право быть вулканцем? Неужели теперь у меня отняли еще одну часть моего наследия? Я теперь даже не понимаю, что во мне осталось от вулканца, а что от человека?.. Кто я теперь?

В полной тишине Кёрк принялся втирать в кожу мазь так осторожно, как мог. Мышцы и сухожилия дергались под его пальцами, и он уже было решил, что он делает Споку больно, но тут вулканец наконец-то расслабился и выдохнул.

Кёрк рискнул поднять на него глаза. Спок все еще казался до невозможности печальным, но его спина больше не была столь напряженной — казалось, он проиграл самому себе неведомое капитану сражение, и Кёрк никак не мог решить, является это хорошим признаком или нет.

Когда капитан взялся за вторую ладонь, он поймал себя на том, что ему это... как бы... ох. Отчего-то было довольно... приятно наконец-то касаться этих великолепных рук, на которые он смотрел несчетное число раз. Горячая кожа на ощупь была словно нежнейший шелк, подрагивание мышц, которые вновь учились работать, как им положено, отчего-то захватило его настолько, что он потерялся во времени.

Когда работа была завершена, руки Спока вновь покрывали свежие повязки, а длинный рассказ подошел к концу, Кёрк собрал не нужные больше инструменты и внимательно вгляделся в лицо вулканца.

— Что ж, мистер Спок. Уже почти шесть, и мне пора отправляться... — слова застряли в горле, когда Спок поднял руку и осторожно коснулся его предплечья. Он вопросительно посмотрел на друга, который поднялся с кровати в то же мгновение, как импровизированный "медбрат" позволил ему это сделать.

Мурашки пробежали по спине капитана, когда красивые губы приоткрылись, и раздался голос:

— Спасибо... тебе... Джим.

Его голос даже близко не был похож на тот, что так хорошо помнил Кёрк. Он звучал так хрипло и невнятно, как будто Спок не до конца понимает, как правильно шевелить языком, как использовать связки.

Смущенный тем, что у него получилось, Спок плотно сжал губы. Кончики заостренных ушей заметно позеленели, а в темных глазах появился вызов — как будто бы вулканец ожидал, что Кёрк сейчас станет над ним смеяться.

— Не за что, мистер Спок. Я был рад помочь, — прошептал он и улыбнулся. — До завтра.

***

— Боюсь, нам придется задержаться здесь на пару дней. Эпидемия оказалась куда серьезнее, чем мы могли себе вообразить, — раздраженно сообщил Боунс.

Кёрк склонился над плечом сидящей за своей станцией Ухуры и глубоко вздохнул.

— Боунс, я совсем не уверен, что это хорошая идея. Неужели нет других вариантов? Мне совершенно не нравится мысль о том, что ты останешься на поверхности планеты вместе с этими людьми, — недовольно отозвался он.

— Капитан, могу я вмешаться? — тихо спросила Ухура, пока Маккой привычно рассуждал о том, что "он, а не Джим, доктор на этом корабле". Вздохнув еще раз, Кёрк кивнул.

— Возможно, это как раз то, что нам нужно, сэр. Доктор Маккой и его команда могут воспользоваться шансом понаблюдать за мекторианцами и собрать дополнительную информацию об их татуировках. Это поможет мне более полно проанализировать наш разговор с Джин'ксаром. Я уже составила письменный отчет, но пока не все части головоломки встали на свои места, — сказала она. Боунс умолк и тоже слушал слова связистки. Кёрк пожевал нижнюю губу. Ему это не нравилось. Совершенно не нравилось. Но в своем мнении он определенно оказался в меньшинстве — возможно, они правы и стоит попытаться.

— Что ж, ладно. Ты слышал лейтенанта, Боунс. Постарайся раздобыть для нас требуемые данные. На связь будешь выходить каждые два часа. Каждые. Два. Часа. Никаких исключений. Ты меня понял?

— Да, капитан. Конец связи.

У Кёрка засосало под ложечкой, как бывало всегда, когда он сомневался в том, что принял верное решение.

Спасибо, очень важный кусок текста. Я в смятении, вместе со Споком.
Отдельно благодарю за сверхсветовую скорость перевода, да ещё текст такой сложный.

Poco a poco,
сверхсветовая она временно, но я стараюсь))

Спасибо!

helen stoner,

Спасибо большое! Прям вообще не думала, что этот день что-то способно спасти, но во же оно чудо - новая часть)
Ну, я под впечатлением от поведения Джима - сплошная импровизация, но столько чуткости, столько искреннего желания не навредить, помочь.
Спока по прежнему жалко до невозможности. Но я надеюсь еще, может руки немного заживут и чувствительность восстановится? Всё-таки не все же сразу.
А то, что он заговорил вообще праздник! Тому, кто оперировал челюсть нужно выдать медаль и внеочередное звание!

Тень РА,
Маккою медаль! И доктору М'Бенга!

Всем по медали, и переводчику орден)
Я знала, что Джим справится. Все же Спок ему доверяет настолько, что доверять больше уже невозможно.
*а разве в их брюках есть карманы?*

*а разве в их брюках есть карманы?*
я даже об этом и не подумала, а подумала, как он острыми ножницами себе не побоялся что-то проткнуть?

Путник&,
будем считать, что есть))))
но если не Джиму доверять, то уже никому, вот правда

Тень РА,
не, ну в гипотетическом кармане, наверное, не так уж опасно носить ножницы. карманы-то не шелковые

~Nagini~, так то оно так, но даже у тебя справа наглядно видно насколько брюки в облипку. А медицинские ножницы они ж,кажется, с острыми кончиками? Вот я и заволновалась))

Тень РА,
ну да, ну да)) это счастье, что все обошлось)))

Ну а что, легли бы в лазарет вдвоем, Спок было бы веселей)

Путник&, их бы тогда обоих от перенапряжения удар хватил))

~Nagini~, и пусть бы хватал, они уже в лазарете - врачи рядом)

а продолжение когда?